Мы живем в эпоху метамодернизма — культурной парадигме, которую арт-аналитик и преподаватель Алексей Шадрин описывает краткой формулой «развлекаюсь, следовательно, существую». И хотя большую часть культурного контента мы потребляем не в кинотеатре, а удобно устроившись с ноутбуком или планшетом на диване, все это не мешает нам быть настоящими ценителями кино и смотреть качественные фильмы и сериалы. О том, как меньше чем за минуту безошибочно выбрать кино для вечернего просмотра под настроение, Алексей Шадрин рассказал Екатерине Евченко.

Совсем необязательно быть кинокритиком, чтобы понять, хороший мы смотрим фильм или плохой – считает арт-аналитик. Достаточно хорошо усвоить «пирамиду» ключевых критериев, определяющих качество кинопродукции и мастерство его создателей. Образность, сюжет, актерское мастерство, зрелищность — все эти четыре составляющие образуют смысловой сгусток киноленты, ее ценность. Давайте подробно разберем каждый критерий.

Образность не просто так находится на вершине этой «пирамиды», ведь главное в кинематографе — это кинообраз, который Андрей Тарковский называл «наблюдением за фактом, протекающем во времени», а Альфред Хичкок — “камера-сознанием”. Что движет человеком, когда он ложится на диван с ноутбуком для просмотра фильма или сериала? По мнению Шадрина, главный мотив, который заставляет нас смотреть кино — это возможность подглядывать за чужой жизнью, легально припасть к замочной скважине.

“Но если в замочной скважине будет одна сплошная говорильня, мы довольно быстро заскучаем. Гораздо интереснее, когда там что-то происходит. И мы сталкиваемся с тем, что было понятно еще до Второй мировой войны и блестяще развито Чарли Чаплиным — в фильмах мы видим смыслы, которые не воспроизводимы никаким другим способом, кроме как инструментами кинематографа. При всем желании мы не сможем только словами передать все, что мы увидели, именно поэтому так важен кинообраз”.

Есть принципиально иной подход к созданию кинообраза, который не принимали ни Тарковский, ни Хичкок — это отношение к кино как к ожившей живописи. Когда у нас лирическое настроение, мы не возражаем против того, чтобы посмотреть оживленную режиссером живопись, а не подглядывать за чьей-то жизнью и слушать разговоры, от которых мы так устаем каждый день.

Например, фильм Федерико Феллини “Джульетта и духи” — это в чистом виде ожившая живопись, история без слов.

“Вы с легкостью почувствуете, где режиссер пытается залатать сценарий за счет разговоров тети и дяди, а где реплики являются фанацией, дополнением к общей канве к самому кинообразу”.

Чем ближе кинолента к образности, тем лучше – считает Алексей Шадрин. Однако может быть и так, что зритель не хочет напрягаться для восприятия кинообраза, а хочет просто развлечься. И тогда на авансцену нашей потребности выходит другой важный критерий — зрелищность.

Это способность видеоряда привлекать внимание зрителя, и самое главное — удерживать это внимание. Возьмем знаменитый эпизод из фильма “Убить Билла” — по словам арт-эксперта, это пример высочайший зрелищности. Там нет ни одного диалога, но даже если мы смотрим его в сотый раз, оторваться невозможно.

“В этом эпизоде был использован прием, который применяли еще Дэвид Гриффит и Стэнли Кубрик — “люминг”. Это движение героя на камеру, камера при этом отступает”.

Обратите внимание: сам образ, который здесь использован, значительно слабее, чем в “Новых временах” с Чарли Чаплиным. Но концентрация и пульсация событий в единицу времени гораздо выше.

Можно вспомнить и другой пример невероятной зрелищности — это сцена побега Сары Коннор из психиатрической больницы в “Терминатор-2”. Ритм событий на единицу времени тщательно продуман и раскадрован, за счет чего зритель смотрит на происходящее, забывая дышать.

Другая основа зрелищности, дополняющая кинообраз — это цвет. Возьмем эпизод из “Головокружения” Хичкока. Он идеально организован по критерию зрелищности через зеленый цвет, который был для режиссера цветом абсолютного счастья.

Современные гаджеты за исключением дорогих моделей чаще всего не обладают полноценной цветопередачей, и это может помешать нашему восприятию режиссерского замысла передать зрелищность через цвет. Алексей Шадрин советует задуматься об организации домашнего онлайн-кинотеатра, как это делают американцы — с хорошим экраном или цифровым проектором и удобными креслами.

В эпоху метамодернизма эта важная составляющая кино отодвигается на второй план, но остается очень важной. Нередко актерское мастерство — это способ буквально “спасти” кинофильм, как это часто было в советских кинолентах. Взять хотя бы фильмы “Д’Артаньян и три мушкетера” или “Трое в лодке, не считая собаки” — с канонической точки зрения это очень некачественные фильмы. И только мастерство всех актеров сделало их горячо любимыми у кинозрителя.

Конечно, идеально, когда присутствуют все составляющие “пирамиды”, как в фильме Роберто Росселини “Рим — открытый город”. Это хрестоматийное сочетание образности, зрелищности и актерского мастерства.

Что касается сюжетной стороны вопросы, то, по мнению Алексея Шадрина, это уже дело вкуса и личного выбора зрителя. Единственно, на что не стоит ориентироваться в выборе фильма по критерию остроты сюжета — это рейтинги Кинопоиска и других подобных площадок. Лучше опираться на свои знания, которые можно и нужно получать.

Арт-аналитик упоминает еще один критерий, которого нет в “пирамиде”, но он там незримо присутствует и озвучен Ингмаром Бергманом: кино  — это сон. То есть подглядывание не только за чужой жизнью, но и за чужим сном. Лучше всего этот эффект создавал Андрей Тарковский, который заставлял своего зрителя путешествовать из сна в реальность безо всяких затруднений. Сам Бергман признавал, что ему лишь два или три раза удалось проскользнуть в эту дверь — создание удивительного сомнамбулического состояния у зрителя.

Почему ощущение сна так привлекательно для зрителя? По словам Алексея Шадрина, это отсылка к глубочайшей древности, когда мозг человека еще не функционировал полноценно, и поэтому границы между сном и явью не было, и это было нормой жизни. Возвращение в это удивительное состояние, когда странные и абсурдные события кажутся нормой — бесценно. Альтернативу кино может дать разве что шаманский бубен или галлюциногенные грибы.

В этом эпизоде масса невозможных вещей, которым с одной стороны можно приписать символическое значение. Но их нет, а состояние сна — есть. И это вершина магии кинематографа.

Чтобы осмысленно подходить к выбору фильмов для домашнего просмотра и обучаться в процессе зрительского опыта, кинокритики рекомендуют освоить основные критерии художественности. Обычно этому учат в киновузах, но у вас есть возможность получить эту базу онлайн на уникальных онлайн-курсах Алексея Шадрина.